В полиции Сакраменто появился славянский отдел

Read this article in English

В городе Западный Сакраменто проживает 50 тысяч человек, из которых около 5 тысяч, то есть 10% населения – русскоязычные иммигранты. До недавнего времени в отделе полиции города был задействован единственный русскоязычный полицейский – Евгений Семерюк. Как рассказал “Славянскому Сакраменто” глава пресс-службы местного департамента сержант Роджер Кинни, нашего полку прибыло: в подкрепление действующим силам для службы этой общине начальство направило двух русскоязычных полицейских.

Славянский отдел в полиции Западного Сакраменто

Иммигрировавший в 1992 г. из России Евгений Семерюк работает в полиции Западного Сакраменто уже пятнадцать лет. Евгений поднимался по служебной лестнице вместе с местными полицейскими, прикладывая силы и упорство, годами изучая правоведение и юридический английский язык. При поступлении на службу в 1999 году Евгений оказался единственным русскоязычным офицером в отделе, и ему пришлось разбираться со множеством дел, происходящих внутри славянской общины.

“Я работал инструктором, обучал полицейских и стажеров, новичков, следователем был; сегодня я отвечаю отдел регулировки дорожного движения”, – представляясь, говорит начальник отдела сержант Семерюк.

“На весь Западный Сакраменто у нас патруль – от 5 до 7 человек; два человека работают в школах – разбираются с делами несовершеннолетних. Также у нас имеются следователи; хоть они и не носят форму, но готовы помочь нам в любой момент”, – Евгений показывает, как работает алкотестер, выглядящий как небольшой, но емкий чемоданчик, вмещающий в себя компьютер и специальный прибор для измерения уровня алкоголя в крови.

В полицейском участке есть одно помещение, где представителям правоохранительных органов запрещено иметь при себе оружие. Ни за что не догадаетесь, какое! Это, кто бы мог подумать, камера предварительного заключения, куда задержанных доставляют для оформления протокола. По уставу полицейский должен оставлять свое табельное оружие в специально оборудованном сейфе вне этой камеры. Как пояснили наши сопровождающие – во избежание эксцессов, ведь “клиенты” бывают разные. И действительно, не успели мы отбыть на патрулирование, как коллеги “русских” полицейских ввели в КПЗ женщину в невменяемом состоянии, которую позже прямо из участка перевезли в больницу.

“Здесь проводишь водительское удостоверение, и сразу вся информация появляется, ставится сюда трубочка и показывает моментально”, – показывая ядовито-желтый гаджет, похожий на портативную рацию с небольшим монитором, рассказывает Евгений.

Русская диаспора в Западном Сакраменто

Ввиду того, что в Западном Сакраменто проживает большая русская диаспора, недавно департамент полиции пригласил на работу еще двух русскоязычных офицеров – выпускников Академии шерифа 24-летнего Андрея Кинду и 26-летнего Алексея Венникова. Отправляясь на дежурство, молодые полицейские обязательно берут в оружейной комнате по “Кольту” с комплектом боевых патронов.

“Утром берем, вечером ставим, или вечером берем, утром возвращаем – смотря в какую смену работаешь”, – снимая с железного стеллажа оружие, комментирует ежедневные действия патрульных молодой офицер Андрей Кинда.

Садясь в оснащенный по последнему слову техники патрульный автомобиль, Евгений показывает, как работает система видеонаблюдения. Знакомя меня с бортовым компьютером в патрульной машине, Евгений объясняет, что “технология постоянно развивается, и у нас появляется все больше и больше установок”.

Выезжая через находящиеся под серьезной охраной ворота полицейского отделения, мы сворачиваем на бульвар Джефферсона, где расположены около десятка русских компаний и магазинов. Через минуту останавливаемся на заправке неподалеку от одной из самых крупных баптистских церквей Сакраменто – Bryte Church, насчитывающей около двух тысяч прихожан.

Кстати, Евгений развенчивает миф, что якобы “русская” преступность в городе на порядок превосходит американскую. На самом деле ситуация с этническим криминалом прозаична: славяне сталкиваются с теми же проблемами, что и другие иммигранты.

Экипировка и система видеофиксации

“Наша система, через которую мы получаем вызовы, отправляем сообщения и так далее, – говорит Евгений, вводя в навигатор на приборной панели конечную точку нашего маршрута. – Сейчас мы видим, что у нас здесь четыре вызова на стадии ожидания, а это – те, на которые офицеры уже были назначены”.

Кроме того, размещенная на лобовом стекле полицейской машины видеокамера транслирует сигнал на расположенный под рукой у полицейского бортовой компьютер, который, в свою очередь, записывает на жесткий диск все происходящее впереди автомобиля. Дело в том, что в последнее время от американского населения все чаще поступают жалобы на действия сотрудников правоохранительных органов. Поэтому департамент внутренних дел принял решение снабдить каждого патрульного аппаратурой аудио- и видеозаписи, которая оказывает большую услугу как самим полицейским, так и их оппонентам.

“Камеры также у нас есть, микрофончик – на нас, который мы носим, – продолжая знакомить со своей экипировкой и оборудованием полицейского автомобиля, говорит Евгений, – если что-либо случается, запись отматывается на 30 секунд назад, до того, как включилась камера – будь это при аварии или когда ты сам ее включил. Она также автоматически включается, когда мы останавливаем машину”.

В случае необоснованных обвинений со стороны задержанного в суде обязательно будут предоставлены записи с этих камер. Однако, по словам Евгения, видеосъемка не всегда передает объективную картину происшествия. Зачастую на опубликованном в интернете видео обычному зрителю не видно, как, например, у преступника дернулась рука, или он попытался достать оружие, или то, что он находился в невменяемом, нетрезвом состоянии и т.д. и т.п.

Сотрудники транспортного отдела уделяют большое внимание предупреждению несчастных случаев на дороге и обучению водителей и пешеходов. Говоря о необходимости быть внимательным за рулем и осторожности при использовании мобильных устройств, Евгений Семерюк предупреждает:

“В хороших погодных условиях, на хорошей машине, 25 миль в час, например, выскочит мальчик за мячиком перед вами, вот вы увидели, вы сразу среагировали – и сразу – по тормозам, и машина до остановки пройдет 80 футов. Поэтому относитесь к скорости со всей ответственностью!”

От пулеметчика в Афганистане до патрульного в Сакраменто

Наконец мы останавливаемся в самом сердце столицы штата – слева от нас находится даунтаун Сакраменто, справа мелькают желтые опоры известного Тауэрского моста. Здесь, на берегу реки Сакраменто, на фоне небоскребов деловой части города, Алексей Венников рассказывает о первых неделях своей службы в полиции.

“Сегодня я ездил к матери, которая говорит, что ее 13-летняя дочь не слушается и бьет ее, а матери – 30 лет, и как объяснить этому человеку, что ей нужно быть матерью? Учить ее жить со своей дочерью? – задается вопросом новоиспеченный офицер. – Она звонит мне и просит научить ее быть матерью? Это, наверное, самые сложные звонки”.

Служба в калифорнийской полиции не в пример легче, чем в полном боевом снаряжении под палящим солнцем Афганистана и прицелами моджахедов. Именно там, вдали от семьи и родных, Алексею пришлось провести четыре года своей жизни.

По теме: Иммигранты из России обворовывают Америку

“Первое мое назначение – я был в Афганистане пулеметчиком, а второе – командиром отряда, – вспоминая службу в армии США говорит Алексей. – У нас были такие маленькие бутылочки с водой: голову себе намылил и бутылочкой смываешь. А если нет – то у нас были мокрые салфетки, и ты просто протирался ими. Семь месяцев мы жили без душа, спали буквально на земле, без всякого электричества. Питались мы, как по-русски это называется – сухими пайками, кто служил в армии, тот знает, что это такое. Жара в тени доходила до 50-55 градусов, на мне постоянно был бронежилет и пулемет, я всегда носил на себе более 30 килограммов”.

“Алексей Венников прошел 4 года службы морским пехотинцем в американских вооруженных силах, два раза был в Афганистане, то есть, у него есть и тактические боевые навыки, и умение быстро принимать решения, ну и обязательно, что оба они говорят на русском, это очень важно, потому что в Западном Сакраменто очень много русскоязычных. Когда я пришел на работу в 1999 году, каждый русскоязычный вызов автоматически был моим”, – говорит Евгений.

По словам Евгения, многие новоприбывшие иммигранты проецируют законы своей родины на американские, отчего и сталкиваются со многими ненужными проблемами. Другие иммигранты, приехав в страну, сломя голову бросаются зарабатывать деньги, оставив своих детей на воспитание улицей. Вскоре они начинают пожинать горькие плоды – их дети бросаются в омут наркомании и преступности. Некоторые родители даже просят Евгения “приехать и наказать сына или дочь”. Однако сержант Семерюк говорит, что в Америке “так не делается”.

“Приходилось людям рассказывать, объяснять, как работают законы, потому что часть молодежи погрузилась в наркоманию, и это создает большие проблемы: родители звонят, не знают, что делать, так как наркотики ведут к воровству, и уже от этого родители страдают”.

Андрей Кинда – отличник полицейской Академии

Другой стажер, Андрей Кинда, семья которого приехала в Сакраменто из Беларуси, недавно закончил Академию шерифа и был назначен на службу в департамент полиции Западного Сакраменто. До этого новоиспеченный полицейский некоторое время работал в полиции города Цитрус-Хайтс, где занимался по большей части заполнением полицейских отчетов.

“Приятно, что русские [полицейские] есть, например, Андрей Кинда с отличием закончил Академию шерифа, получив награду как лучший ученик”, – говорит Семерюк.

Семья Кинды переехала в Сакраменто из Беларуси, когда Андрею было два года. Андрей свободно разговаривает на трех языках: русском, украинском и английском, поэтому он “отлично подходит для работы в нашей общине и полицейском департаменте”, говорит его непосредственный начальник сержант Семерюк.

“Сразу после средней школы я пошел в колледж American River, там изучал уголовное право, потом перешел в университет Сакраменто, и сейчас заканчиваю обучение на бакалавра. Завтра у меня начнется четвертая неделя в патруле. Перед этим были шесть месяцев Академии; током стреляли и т.п. Пока проходишь Академию, кажется, что она трудная, а когда уже здесь начинаешь работать, то понимаешь, что не такая уж трудная эта Академия была: на самом деле здесь намного все сложней”.

Самое трудное, по словам Андрея – находить общий язык с населением, так как единственное неверно выбранное слово может привести к непониманию, а в перспективе – к крупным неприятностям.

“Многие смотрят на твою работу; если работа неграмотная, то сразу считают неграмотным и тебя. Поэтому для меня это (знание английского – SlavicSac.com) было одним из того, что было трудно преодолеть, потому что надо не просто уметь писать по-английски, это особый язык, – говоря о ежедневной деятельности полицейского рассказывает Семерюк, – здесь надо уметь составить отчет в хронологическом порядке и сделать это правильно и доступно, чтобы все элементы преступления, улики и показания были правильно и грамотно зафиксированы. Поэтому то, что русские или славяне, которые выросли в другом языке, способны это преодолеть – это серьезно!”

Полицейские не выходят на работу “с целью кого-то застрелить”

Мы проезжаем по старой части Западного Сакраменто, где вдоль дороги стоят скромные на вид разноцветные домики. По словам Евгения, в таких районах, где в основном проживают представители рабочего класса, можно напороться на преступность, наркодилеров и проституцию.

“Все работают, но дело в том, что 5-10% населения создают впечатление того, что это плохой район. В основном, если вот так остановишься и разговариваешь с людьми – что мы и делаем – это нормальные хорошие люди, которые зарабатывают на жизнь”, – поглядывая на выжженные от солнца и засухи лужайки, рассказывает русский полицейский.

Рассуждения о нищете и преступности приводят наш разговор к теме претензий, предъявляемых к полиции гражданами, считающими, что американские копы злоупотребляют властью и издеваются над гражданским населением. Однако, как свидетельствует сержант Семерюк, это далеко от истины. По его словам, полицейские не выходят на работу “с целью кого-то застрелить”.

“Это просто абсурд! Даже вот, например, Фергюсон взять, то есть, Федеральный офис расследовал, они нашли, что действия полицейского были правильными – он был атакован, а не так, как говорили сначала, что он (застреленный афроамериканец – SlavicSac.com) поднял руки, сдавался и т. д., – отвечая на мой вопрос о “зверствах”, якобы творимых полицией, говорит Евгений. – Мы живем в правовом государстве, и люди должны соблюдать закон, чтобы всем было хорошо. Это негативное отношение, как мне кажется, создается сенсационными новостями”.

Возвращаясь назад, в полицейский отдел, я еду на заднем сиденье полицейского крузера: первое впечатление – оно чересчур жесткое.

“Конечно, они не сделаны для комфорта, – говорит Кинда, попутно поясняя, что заднее сиденье, куда обычно помещают арестованных, выполненo из цельного куска твердой пластмассы, для того, чтобы в нем невозможно было спрятать запрещенные предметы. – Если я доставлю в тюрьму человека, который оставил здесь наркотики, то я могу предположить, что это – его наркотики”.

Я задал вопрос, не боится ли стажер направленного на него дула пистолета.

“Кто не боится? – усмехаясь отвечает Кинда. – Если будут стрелять, буду принимать соответствующие меры, стрелять в ответ. Этому нас обучают”.

Полицейские не только выписывают штрафы нарушителям, задерживают угонщиков и стреляют в преступников. Возвращаясь в участок, мы проходим мимо десятков кубиклов, где в конце рабочего дня полицейские заполняют бумаги.

По теме: Как работает украинский иммигрант в полиции Сакраменто

“Вот сейчас Алексей при работе: поступил вызов насчет сексуального домогательства к ребенку, и он сейчас уединится и будет разговаривать с тем, кто подал это заявление, потом будет уже дальше решать, какие шаги предпринимать в соответствии с поступившей информацией”, – комментирует действие своих подопечных сержант Семерюк.

Зачем они идут в полицию?

Почему люди идут в полицию? Почему такие как Евгений, Алексей и Андрей заявляют о своем намерении служить обществу, нося оружие и полицейский жетон?

“Никогда не знаешь, что будет сегодня, одно и то же я бы, наверное, не смог делать, – отвечает русскоязычный сержант, сидя за компьютером в своем кабинете. – Мне нравится общаться, мне нравится выезжать [на патрулирование], мне нравится работать с ребятами, которые на меня сейчас работают – это дорожные полицейские, то есть, те, кого вы не хотите видеть в своем зеркале заднего вида. Если они мигают сзади вас на мотоцикле, вас останавливают, значит, вы нарушили! Горжусь, что славяне – тоже молодцы! Они не только смогли продвинуться, но и еще и с такими успехами! Поэтому мы многое от них ожидаем, молодцы! Ну, и, наконец, я смогу переложить на них часть звонков, которые я получаю от русского коммьюнити!”

ПО ТЕМЕ: Сколько “русских” жителей в Сакраменто?

По словам представителя пресс-службы сержанта Роджера Кинни, проходящие практику русскоязычные офицеры в скором будущем выйдут на самостоятельное патрулирование улиц Западного Сакраменто.

“Если они увидели нарушение, то остановят. Есть есть какая-то уважительная причина, я не знаю – если кто-то спешит куда-то, может быть, у него жена беременная, рожает в машине, он пытается доехать до больницы, или еще что-нибудь. Поэтому человек не только признает, он показывает, что он осознает нарушение, что он был невнимателен этого больше не повторится. Если же человеку все равно, и он считает, что ты его беспокоишь по пустякам, то скорее всего его придется научить через штраф”.

Как недавно заявил глава полицейского управления Сакраменто, процент преступности в столице продолжает расти вот уже второй квартал. В это же время буквально за рекой, в Западном Сакраменто, уровень преступности продолжает заметно падать. И в этом, я уверен, большая заслуга наших соотечественников-полицейскиx.

Руслан Гуржий, SlavicSac.com | Фото: MilaStudio