В Беларуси семье Валерия Казак едва хватало на еду. В Сакраменто 13-летняя Наталия учиться играть на пианино, 10-летняя Анастасия занимается игрой на скрипке, а 11-летний Виктор намеривается заняться профессиональной игрой на трубе – возможно со скейтбордом в другой руке.
Они прибыли сюда по разным причинам. Сестра Валентины тоже живет здесь. Нельзя сказать, что протестанты выглядят пародийно или маргинально. Их дети и в свое время дети их детей получат лучшее образование.
“Здесь я вижу много счастливых людей”, – на ломаном английском говорит Валерий, – большие улыбки, большая радость, большое счастье”.
“В моей Беларуси…”, – лицо Валерия становится хмурым.
В последние несколько лет округ Сакраменто обогнал Лос-Анджелес по количеству прибывающих сюда беженцев и находится на первом месте по этому признаку. Люди прибывают из Лаоса, Ирана, Сомали, но большинство, появляются здесь по тем же причинам, что и семья Казак: из-за религиозного преследования баптистов и пятидесятников в странах бывшего СССР – Украине, Молдове, России, Беларуси и др. Они стремятся воссоединиться со своими семьями. Они ищут что-то лучшее для своих детей.
При получении статуса беженца (когда правительство США признает, что определенное лицо преследовалось за свои убеждения на родине – дает право на получение определенной денежной помощи). Данные штата показывают, что за последний фискальный год в округ Сакраменто прибыло около 2,250 беженцев из 18 народностей. Это вдвое больше, чем в Сан-Диего, в три раза больше, чем в Лос-Анджелесе. Это также больше, чем в 43 других штатах.
Как получить религиозную визу в США?
За последние два десятилетия, славянское общество увеличилось с 10 тысяч человек до 100,000, как говорят лидеры общества. Они заполнили апартменты в районе North Highlands, школы на Ранчо Кордова и коммерческие помещения на Арден. Они открыли 78 церквей, 9 русских газет, а этим летом открылось круглосуточное телевидение.
Своей религией и бизнесом, политикой и музыкой они придают новый вид Сакраменто.
Семья Валерия Казак переехала в Сакраменто из Беларуси три года назад. С самого начала они теснились в апартментах сестры Валентины. В конце концов, они получили свои собственные. Жители Ранчо Кордова, где, в основном проживают славяне (семья Казак проживает там же), ласково называют “Русской деревней”.
Иногда в субботу утром пожилые фермеры создают маленький рынок в углу парковки. Перед Рождеством дети разрисовывают свои лица и ходят от апартмента к апартменту выменивая песни на конфеты.
“Это маленький Советский Союз”, – ухмыляясь говорит Валерий Казак.
“Из-за того, что жилье в комплексе апартментов Кордова Мидоус является недорогим (однокомнатные апартменты стоят $455, 4-х-комнатные $700), съемщики, бывает, ждут целую ночь, перед тем, как начнется запись в очередь на получения жилья. Они всегда платят за аренду вовремя, если одна семья не может вовремя заплатить за апармент, другая помогает”, – говорит менеджер комплекса Тед Голштейн.
Михаил Локтев, лидер общества, который проживает здесь вот уже 55 лет, говорит, что до 1989 года, славянское общество в Сакраменто было небольшим, крепко держащиеся групки людей, сконцентрированные вокруг нескольких баптистских церквей. Сам же Локтев внес немалый вклад в рост славянского общества.
В конце 80-х, когда Советский Союз потерпел крах, Локтев с другими людьми начал действовать. Во время господства коммунистической власти, христиан, а также представителей других религиозных групп, избивали, сажали в тюрьму, подвергали насмешкам. Их церкви разрушались. Им не давали возможность получить высшее образование. После распада блока советских стран, они подавали прошения на выезд и покидали свою страну целыми группами. Они нуждались в помощи.
В Советском Союзе знали Сакраменто по программам евангельского радиовещателя Локтева, который начал координацию деятельности американских и русских церквей, помогая найти им работу.
Вскоре Локтев заявил, что “Сакраменто стало магнитом”. Семьи, которые прибыли сюда раньше, стали финансировать своих родственников. Чем больше сюда прибывало беженцев, тем больше появлялось возможностей им помочь – и больше появлялось желающих приехать сюда.
Следуя данным переписи населения 2000 года, около 12,500 жителей Сакраменто назвали себя украинцами (10 лет назад их было около 1,500). Почти 3,000 прибыли за последние три года.
“Открылся железный занавес, – говорит Роман Ромасье, исполнительный директор Славянского Центра Помощи в Сакраменто, – и мы убежали”.
И этот исход продолжается после распада Советского Союза. Несмотря на то, что государство больше официально не запрещает религию, преследование все же не прекратилось, просто именились его инициаторы.
Эксперты говорят, что Восточная Православная Церковь, самый большой религиозный инстутит в России, возобновившийся после десятилетий преследований, направил свою агрессию на баптистов, пятидесятников и иудеев.
Православная Церковь олицетворяется с национальным достоянием: те, кто не принадлежал к Православию, становились отвергнутыми обществом, говорит Пол Д. Стивс, профессор Университета Ститсона во Флориде. Стивс написал несколько книг о религии и идеологии в Советском Союзе. Он является также редактором объемного материала, изданного на эту тему.
“Быть русским”, – говорит он, это значит быть православным”.
В последние годы, говорит Стивс, для пятидесятников из бывшего Советского Союза ситуация улучшилась. Но в течение последних 15 лет, все же в некоторых местах дискриминация возобновилась. Беженцы рассказывают о том, как над ними насмехались учителя, работодатели не поднимали им заработную плату.
Руслан Гуржий прибыл в Сакраменто из Беларуси четыре года назад со своими родителями и шестью братьями и сестрами. У них также была достаточная причина для убежища. Руслан говорит, что его дедушка сидел в тюрьме за веру в Бога, его отцу не давали хорошую зарплату на работе, его брата избивали в школе.
Ведущий русского ток-шоу, Гуржий занимается тем, что документирует событие в растущем обществе и пытается влиять на него.
В одном из последних номеров русскоязычной газеты “Другое Время”, которую он открыл в прошлом году, описывалось похоронное служение молодого русского парня, который разбился во время гонки на фривее, рассказывается про открытие новых церквей и другие важные события в общине.
“Я стараюсь узнавать обо всех событиях, которые происходят в Сакраменто, для того, чтобы рассказать о них нашим читателям, нашим людям”, – говорит он.
Гуржий работает над своей газетой в небольшом офисе, который находится на плазе на углу улиц Фултон и Маркони. Здесь же располагается Русская Торговая Палата, русский музыкальный магазин, русская церковь и офис Русского телефонного справочника. Руслан печатает флаеры в офисе, который находится здесь же, подстригается в салоне “Иринушка”.
Как и многие из его общества, он выступает против однополых браков и поддерживает Республиканскую партию. Но Гуржий пытается бросить вызов некоторым консервативным установкам общества, в особенности подавлению свободы слова.
В последнем номере газеты “Другое Время”, Гуржий опубликовал большую и рискованную статью на предмет существования русских преступников. Гуржий считает, что появления преступных группировок является результатом кризиса разделения русских родителей и пасторов с американскими детьми. Во время как число людей увеличилось, говорит патриарх Локтев, община потеряла свою сплоченность, которую она имела десятилетие назад. Он озабочен тем, что молодое поколение теряет чувство культурной индивидуальности.
В доме Валерия Казак, чувствуется ностальгия по своей прежней родине, вместе с любовью к новой. Даже дети учатся жить со школой и футболом на Ранчо Кородве и, иногда с жаждой по белорусским лебедям и занесенным снегом рекам. Их отец также испытывает ностальгию по Беларуси, но он надеется, что его дети признают Америку как свою родную страну.
Ночами Валерий Казак работает охранником в комплексе апартментов Ранчо Мидовс. Днем он работает кистью по холсту отображая свои душевные эмоции, свои чувства по поводу его бывшей родины, откуда прибыла его семья, и чувствах, которые переполняют его здесь, на новом месте.
На одной из его картин изображен американский бизнесмен, который карабкается в ад по мосту из долларов. На другом – родственники погибших в башнях Мирового Торгового Центра.
Во время вдохновения Валерий написал картину, на которой изображены лица игроков Сакраменто Кингз – для того, чтобы вспомнить их имена Валерий зовет своего сына Виктора, который катается на скейте.
“Это уже не русский мальчик, – говорит Казак с улыбкой, – он уже американец”.
The Sacramento Bee
