В тот самый момент, когда я ехал из мятежного Киева на Восток, президент Украины Петр Порошенко был вынужден объявить полную блокаду сообщения между Украиной и отколовшимися территориями ДНР и ЛНР – железнодорожное и автомобильное движение между воюющими сторонами было фактически прекращено. В прифронтовой Мариуполь на этот раз пришлось ехать по окружному пути – вдоль реки Днепр, рассекающей страну надвое, по Южной Украине и до Черного моря. В Мелитополе, который до военного конфликта на востоке Украины был воротами в аннексированный Россией Крым, мы пересаживаемся на автомобиль и следуем дальше до линии фронта.
В этот момент в прессе сообщают об очередной ожесточенной перестрелке прокремлевских боевиков с украинскими военными частями, в результате которой погибли 8 человек и были ранены более 10. Говорили, что группа диверсантов пыталась прорваться к Мариуполю, тем самым отвлекая внимание украинских властей от военных складов у Харькова, которые через сутки взлетели на воздух. Кто-то говорил, что якобы там российские террористы уничтожали украинские боеприпасы, а люди более осведомленные считали, что таким образом СБУ прячет концы в воду, ведь впоследствии открылось, что сторонники Порошенко тайно торговали оружием со своим противником. Поговаривали, что, мол, склады сначала опустошили, оружие вывезли в ДНР, а то, что осталось – пустили на воздух. Этим и объяснялось зарево от пожаров по всему региону.
Блокадный Мариуполь
Мариуполь встретил нас многочисленными блокпостами и тщательными проверками документов, а ближе к фронту – постоянно меняющимися паролями для въезда в военную зону. Город уже четвертый год живет в состоянии перманентной войны. Люди страшно устали от нескончаемой тревоги и угрозы обстрелов.
Мариупольцы не пристегивают ремни безопасности не по старой советской привычке, а потому, что так проще и быстрее выскочить из машины во время внезапного обстрела. Знающие люди говорят, что при артобстреле обычный автомобиль мгновенно превращается в распоротую консервную банку – лежащие на обочине многочисленные ржавые остовы тому яркое напоминание. Тонкий слой железа не в состоянии защитить своих пассажиров от прямого попадания снаряда, а наоборот, превращается в горящий гроб на колесах.
Разрушенная школа, или Родина-мать зовет
По пути на фронт меня завозят в одну из разрушенных школ села Широкино. Несколько зданий, составлявших ранее учебный комплекс, из-за значительных разрушений теперь ни к чему ни пригодны и представляют сегодня разве что историческую ценность.
Перебежками, чтобы не дай Бог кого-нибудь из нашей группы не задела пуля снайпера, забегаем в один из обвалившихся корпусов и уже там слышим ухающие неподалеку взрывы. Судя по звукам, танковые снаряды «с той стороны» ложатся где-то рядом.
Впрочем, мои проводники сказали, что сегодня нам крупно повезло, так как было неслыханное затишье. Я думаю, что так оно и есть.
В полутемных и разгромленных коридорах ноги ступают на стреляные гильзы от патронов, битые стекла, кое-где валяются использованные ПЗРК. Школьная столовая разбита в щепки.
В классах, где несколько лет назад звенела детская речь, теперь царит развал и полное опустошение. Гуляющий холодный ветер, временами врывающийся сквозь выбитые взрывами окна, хлёстко бьет мне по лицу и перелистывает оставленные на партах учебники и тетради. Тотальная разруха чем-то напоминает Зону отчуждения вокруг Чернобыля.
Бежавшие от ужасов войны в 2014 году школьники и учителя впопыхах бросили на территории учебного заведения все свои вещи. Бюст какого-то советского лидера с отбитым носом уныло стоит в школьной раздевалке на первом этаже и обозревает опустошение и ужас. Рядом с ним – невесть каким образом попавшее сюда из актового зала и разбитое в клочья снарядами пианино. На стене можно разглядеть обстрелянное из автоматического оружия панно, изображающее один из военных походов князя Владимира со своей дружиной. Три года назад здесь велись ожесточенные бои, в ходе которых украинские войска отбили эту часть Донецкой области у повстанцев. Патроны и оружейные гильзы уже успели поржаветь.
Спортзал школы и вовсе остался без крыши – тяжелые плиты перекрытия нависают теперь над баскетбольной площадкой. Внимательно смотря под ноги, чтобы не провалиться сквозь проломленный пол, пересекаем еще один коридор, из потолка которого торчит неразорвавшийся снаряд. Спутники объяснили мне, что снаряд прошил крышу здания и застрял в бетонной плите. Он может взорваться в любой момент.
На втором этаже заходим в комнату боевой славы Великой отечественной войны, которая, по всей видимости, в полной мере функционировала здесь до братоубийственной войны. Сопровождающие нас пастор-капеллан из Мариуполя Геннадий Мохненко стоит у большого плаката с изображением советского солдата-защитника и говорит, что чрезвычайно тяжело видеть, как наследница СССР разрушает его страну.
На передовой
Известная курортная зона Азовского моря в районе Мариуполя разрушена. Полностью разбито приморское село Широкино, в котором мне удалось побывать. Зажиточные дома местных жителей уничтожены, курорты в одночасье превратились из пятизвездочных гостиниц в ужасные развалины и строительный мусор. Лишь Православная церковь Московского патриархата стоит в стороне целой и невидимой.
Один из полевых редутов «укропов» размещен на территории прибрежного гостиничного комплекса, практически под ноль уничтоженного силами противника. Попав в него, мы стоим среди массивных куч строительного мусора, появившихся здесь в результате мощных обстрелов с обеих сторон. Укрытие украинцев находится в полуразрушенном здании комплекса, один из балконов которого провалился на два этажа ниже уровня, изначально спроектированного архитектором. На другом балконе, то ли в насмешку, то ли для отвлечения снайперов, улыбается одетая в вышиванку кукла-козак размером с человека.
Территория базы отдыха полностью завалена битым бетоном, щепками, кирпичом и остатками снарядов. Украинские бойцы не пилят дрова – когда им нужно пополнить запасы топлива для обогрева, они просто собирают скошенные свинцом ветки деревьев.
Гостиничный комплекс раскинулся в 50 метрах от пляжей Азовского моря, однако уже третий сезон здесь никто не купается – пляж заблокирован противоштурмовыми заграждениями, а дно – заминировано саперами-водолазами.
Таким образом, украинская линия обороны готова к внезапному нападению с моря.
Итак, нас окружает отряд украинской регулярной армии, занимающий оборону передовых позиций. Военные в основной массе состоят из молодых ребят, которые съехались сюда со всех регионов страны. Разговоры ведутся как на украинском, так и на русском. Ребята за собственные деньги приобретают амуницию и военную форму и отправляются на войну с врагом. Помимо неформатной армейской формы один из бойцов одет в футболку с большим желтым трезубцем – гербом Украины.
Открыто ненастоящее посольство Калифорнии в Москве
Градус патриотизма, как мне показалось, здесь настолько высок, что даже люди, ранее ассоциировавшие себя с русскими, теперь до конца жизни останутся кровными врагами «Советской России», как они говорят.
«В Америке, в западных странах люди чувствуют себя свободными, – общаясь с бойцами, говорит наш сопровождающий – капеллан Альберт. – Почему мы должны быть заложниками советского рабского менталитета?»
Альберт, как и многие жители Украины, выучил гимн своей страны лишь на Майдане, а теперь добровольно примкнул к армии, воюющей на Востоке. Поддерживает боевой дух солдат, возит им еду и воду.
В штабе украинской армии
После встречи с солдатами мы направились в так называемый штаб украинской армии. Здесь, у частично замаскированной высотки, стоят американский военный «Хаммер», видавший виды «МАЗ» и несколько других видов техники.
Вояки пилят и колют дрова, обеспечивая себя теплом в морозные ночи.
Боевой дух разношерстной украинской армии чрезвычайно силен и постоянно подпитывается существенной помощью и поддержкой местного населения. Заплесневевшие сухие пайки времен Советской армии, поставляемые штабными генералами, заменены на фронте домашними закатками, свежим мясом и другими продуктами, которые отовсюду свозят волонтеры и местное население. Это, пожалуй, единственное – помимо желания победить, – в чем украинские военные не имеют недостатка.
За рядовыми бойцами стоят их семьи, дети и дома. Они говорят, что им некуда отсюда бежать.
Где-то невдалеке снова гулко ложатся вражеские мины. Становится немного не по себе, и я инстинктивно держусь поближе к военным.
Выходя из импровизированного штаба, нас провожают вышедшие погреться на ярком мартовском солнце девушки-снайперы.
Из-за чего идет война?
Явно не из-за русского языка. По крайней мере, не только из-за него. Об этом свидетельствуют все опрошенные мною жители Восточной, Центральной и Западной Украины. Поверьте мне, за последние 5 лет я пересек эту страну от Львова до Мариуполя трижды. Побывал в Луцке, Киеве, Донецке, Славянске и других местах. И нигде, слышите, нигде и никогда за все время поездок меня не обзывали ни «москалем», ни другим оскорбительным словом. А ведь я разговаривал исключительно на русском языке.
Впрочем, один из моих друзей (как ни странно) из Луцка со мной не совсем согласен. Он считает, что Киеву не следовало насильно насаждать украинизацию Востока. По его словам, это значительно ускорило и обострило борьбу между двумя лагерями чрезвычайно разделившейся нации.
Вопреки рассказам дикторов российского телевидения, не являются причиной войны и преступные действия «циничных бандеровцев», как их накануне обозвал президент Порошенко. Многие беженцы с Востока, наоборот, чрезвычайно удивляются неожиданному гостеприимству, попадая в западные области страны.
Если вы являетесь одним из тех граждан, кто насмотрелся депрессивной российской пропаганды и твердо убежден в существовании преступных шаек последователей Степана Бандеры, бесконтрольно разгуливающих по лесам Галичины, я настоятельно рекомендую вам купить билет и отправиться куда-нибудь на запад Украины. Уверен, что это увлекательное путешествие заставит вас кардинально изменить взгляды.
Максимум – на вас могут посмотреть слегка искоса, впрочем, примерно также относятся к иммигрантам в Минессоте, Айдахо и Миссури.
По моему скромному мнению, сегодня Украина стала заложницей геополитического раздела сфер влияния между Западом и Востоком, между США/ЕС – с одной стороны и Россией – с другой. Здесь я полностью поддерживаю мнение пастора Геннадия Мохненко в том, что западная (и центральная) часть страны, уходя от советского менталитета, навсегда оставляет протекторат РФ. И в Украине это сегодня ощущается особенно явственно, в том числе и в умонастроениях людей. Например, Америку и американцев здесь встречают гостеприимнее, чем, скажем, московскую делегацию.
НАТО воюет на стороне Украины
Во время моей поездки на восток, из Одессы пришло сообщение, что в этот черноморский порт прибыла военная помощь Запада – несколько списанных пограничных кораблей из стран НАТО. Российские СМИ, как водится, рассказали всему миру об очередном поступлении военной помощи. В ответ на это в приграничной Ростовской области бойцы армии РФ стали отгружать танки нового поколения и другую военную технику.
Вооружившись информацией, поступающей с российских телеканалов, я попытался разглядеть какие-либо признаки натовского содействия в борьбе с ополченцами ДНР и ЛНР. Однако как бы я ни напрягался, западного вооружения в массовом количестве на фронте так и не заметил, кроме разве что двух-трех армейских «Хаммеров» времен войны в Персидском заливе. Кое-где мелькают каски натовского образца, которые европейцы или американцы частным порядком отправляют за рубеж. Ни инструкторов, ни немецких танков, одни лишь берцы и бинты – это вся нелетальная помощь, которая поступает со стороны иностранных волонтеров. Пожалуй, еще «Кока-кола» и другие продукты питания, которыми капелланская команда Мохненко время от времени снабжает солдат.
«К сожалению, бойцы НАТО не кладут свои жизни за наши семьи, – комментирует расхожий миф о западной помощи Украине Мохненко, чьи приемные дети воюют на фронте, – это вынуждены делать наши парни. Они стоят не за грязную торговлю коррумпированной власти, за их плечами дома и семьи, которые никто кроме них не защитит от наступающей безбожной орды».
Глядя на украинское вооружение, хочется плакать
Хочу заметить, что на фоне современного российского вооружения на украинскую армию невозможно смотреть без слез.
Если бы в Киеве работали профессиональные пропагандисты, то им ничего не стоило бы уничтожить врага за одно мгновение. Я им сейчас подскажу как. Все, что для этого нужно – опубликовать фотографии настоящего вооружения украинских бойцов, и россияне помрут со смеху, не успев добраться до линии фронта.
Многие из солдат не вооружены ничем, кроме старых советских автоматов времен Брежнева, которые тут же разбираются и ремонтируются, ибо разваливаются от ветхости прямо в бою. Защиту от братских и в то же время вражеских пуль «укропы» обеспечивают чем придется – содранными с петель дверям, железными воротами и другими подручными средствами. Посмотрите любой из фильмов про Вторую мировую войну, где связисты с помощью катушек тянут провода от одного «куреня» к другому. Вы можете представить себе такое в армии 21-го века? Но именно так воюет сегодня Украина.
Тяжелой военной техники на украинской стороне я особенно не приметил – то ли войска ее искусно маскируют, то ли украинская армия и на самом деле выживает на голом энтузиазме. И только в одном из гаражей прибрежного поселка мы натыкаемся на пару ржавых БТРов советского производства.
Другое дело пророссийские силы, которые в достатке обеспечены наступательным оружием – в каждом гараже стоят российские танки, уверяют мои спутники, по ходу показывая глубокие воронки, оставленные беспощадными российскими «Градами».
Как во время 2-й мировой войны
Я думаю, теперь стоит немного рассказать об укреплении блокпостов и руководящих штабов. Первые построены в основном из обычных бетонных блоков, в спешке поставленных один на другой – с зияющими дырами для обозрения горизонта и обороны стрелковым оружием.
И это в лучшем случае. Как правило, украинские блиндажи и брустверы состоят из бревен или обычных мешков с песком. Кое-где на фронте мелькают землянки с торчащими из-под земли трубами сваренных наспех печек-«буржуек». Если бы кому-нибудь в Голливуде пришла идея снять очередной блокбастер о Второй мировой войне, они бы не нашли более подходящего реквизита, чем используемый сегодня на востоке Украины.
По сильно разбитым временем и беспрестанно падающими снарядами дорогам передвигаемся исключительно согласно установленному маршруту, так как обочины и поля по обеим сторонам дороги заминированы. Мои проводники рассказывают, что были зафиксированы случаи подрыва на минах среди гражданского населения.
Половина выпущенных снарядов, как правило, остается в земле неразорвавшимися. В этом состоит основная опасность нынешней «гибридной» войны, как принято ее называть на Западе.
«Коварность российских снарядов заключается в том, что падая на дорогу или попадая в жилые здания, они попросту не разрываются, – сказал мне мой проводник-капеллан с позывным “Альберт”. – Они могут нанести вред в любой момент».
Сегодня десятки снарядов торчат прямо в дорожном полотне, по которому ежедневно с опасностью для жизни передвигаются группы таких прифронтовых миссионеров как Альберт и Геннадий. Железные «хвосты» мин, появляющиеся то тут, то там, внезапно ныряют под днище автомобилей смельчаков, решивших отправиться на фронт. Мы переехали, наверное, десяток таких.
Как сказал мне один из украинских бойцов, «путинские ДНР-овцы» с помощью «Градов», минометов и других орудий зачастую просто-напросто «отстреливают» выданные им боеприпасы в белый свет как в копеечку, дабы отчитаться перед начальством о произведенной «работе» по рубежам противника. Специалисты говорят, что после войны саперам понадобится как минимум десяток лет, чтобы разминировать засоренную боеприпасами прифронтовую зону.
Говорят, что в этой войне ни у одной из сторон нет ни карт минных полей, ни сведений о том, где что заминировано. Дело в том, что сначала в регионе орудовали мятежники, которым противостояли местные силы самообороны. Эти отряды добровольцев по своему соображению минировали все более-менее значимые подходы и отходы. Профессиональные бойцы и диверсанты также оставляли после себя минные поля. Теперь здесь орудует регулярная армия и национальная гвардия. Поэтому украинские саперы, разминировав дорожное полотно, по обочинам дорог расставили яркие бело-красные таблички с предостерегающими надписями: «Осторожно! Мины!» и дальше этих знаков никто не суется.
Деревья на фронте наполовину скошены градом пуль и многочисленными минометными обстрелами – те из немногих местных жителей, которые, ежечасно рискуя своей жизнью, остались в зоне риска, не ходят за дровами в лес, так как остерегаются взрывающихся ловушек. Кроме того, на передовой бойцы не могут пользоваться даже бензопилами – из-за боязни напороться на многочисленные свинцовые пули в стволах деревьев.
Крайне осторожно спускаемся в одну из траншей, вырытых украинской стороной еще в 2014 году, когда линия фронта подступала к самому Мариуполю. Я стараюсь ступать по свежевзрыхленной земле след в след за моим проводником. Идущие зигзагом канавы были построены таким образом, чтобы взорвавшийся снаряд причинил как можно меньше вреда боевому составу. На ходу заглядываем в некоторые из блиндажей. В самом начале нападения группа жителей приморского города с участием Геннадия Мохненко взялась за сооружение противотанковых укреплений с целью не допустить армию повстанцев к рубежам населенного пункта. Тогда окопы копало все население города; в этом им помогали даже дети и подростки.
Защищаясь от «прекрасно вооружённого сброда», украинские волонтеры и активисты внедрили уникальную технологию защиты от танковых снарядов. Для этого берется обычная сетка-рабица, ей придается форма полутораметрового куба, который в свою очередь заполняется мешковиной, а внутрь него засыпается песок с любым строительным мусором. Такие оборонные объекты способны сдерживать прямое попадание большинства снарядов. Эта технология НАТО – единственный признак могущественного западного альянса на Востоке Украины.
«Это какой-то сюрреализм! – Возмущается пастор Мохненко. – Я, русский человек, вынужден возводить оборону от российских войск, наступающих на мой город!»
Именно потому, что все население от мала до велика поднялось на защиту родины, Кремлю не удалось взять город-герой, считает Геннадий и его соратники.
Российские войска на территории Восточной Украины
Скажите кому-нибудь в Украине, что в восточной части страны нет ни российской армии, ни русского вооружения. Это то же самое, что если бы вы, стоя на улице Манхэттена, заявили любому проходящему мимо вас жителю Нью-Йорка, что не видите ни высоченных небоскребов, ни пролетающих на высокой скорости машин. Вы бы точно прослыли помешанным, или, как минимум, глухим и слепым.
Российское оружие есть однозначно, с помощью него и разрушаются все прифронтовые города и населённые пункты, говорят мне в один голос и военные, и гражданские. Оно торчит из крыш полуразрушенных домов, из асфальтированного полотнища дорог, российские “растяжки” находят в лесах и т.п. и т.д. Один беженец из Донецка рассказал мне, что зачастую войска ДНР обстреливают украинскую сторону, загоняя «Грады» прямо в жилые районы этого областного центра. Когда же приходит «ответка» со стороны украинской армии, благодаря содействию российской разведки, которая прослушивает все переговоры в регионе, повстанцев уже и след простыл. В российские же СМИ попадает крайне искаженная информация о том, что «сегодня украинская армия обстреляла мирное население Донбасса».
Помните, как Владимир Путин публично заявил, что будет прикрываться мирным населением?
То же самое происходит и с частями регулярной армии враждебного северного соседа. Местные жители, армейские начальники и разведка в один голос утверждают, что на территорию Донецкой и Луганской областей пришли точно такие же «зеленые человечки», как и в свое время на территорию Крымской республики.
Ходит молва (и это было бы вполне логичным политическим сценарием), что по примеру полуострова, ДНР и ЛНР вскоре также присоединят к Российской Федерации. И это будет сделано с помощью повсеместного референдума.
За повстанцев воюют не только профессиональные кремлевские разведчики, снайперы и инструкторы. Украинские военные регулярно берут в плен российских солдат без опознавательных нашивок и обозначений, которые, как выражается господин Путин, «заблудились» в попытках найти военные части своей дислокации в Тамбовской области. По крайней мере, мне так рассказывают украинские патриоты.
Выезжая из зоны боевых действий, мы были в очередной раз остановлены для проверки офицерами украинской контрразведки, передвигавшимися по направлению к линии фронта на современном бронетранспортере. Удостоверившись, что среди нас нет вражеских элементов и мы не представляем опасности, военные пропускают нас назад, в блокадный Мариуполь.
Оборона Мариуполя от русских
Говорят, что 9 мая 2014 г. группа повстанцев напала на Мариуполь в попытке подчинить себе местную администрацию. Ополченцы, как стороны называют пророссийские формирования, намеревались тогда с разбега, вслед за Луганском и Донецком, взять власть в этом регионе. Было совершено неудачное нападение на здание горсовета и МВД. Однако оставшиеся на месте представители полиции и добровольцы, пожертвовав своими жизнями, выбили нападавших из населенного пункта. Оба здания в центре города до сих пор стоят разбитыми и опустошенными. Десятки человек потеряли свои жизни.
Глава военных капелланов Геннадий Мохненко говорит, что напавшими были «наркоманы и бандиты с откровенно уголовным прошлым». Согласно Мохненко и многим жителям области, а также беженцам из Донецка, с которыми мне удалось пообщаться за время пребывания на фронте, во всех взятых пророссийской властью городах руководящие посты были захвачены местными “законченными негодяями и маргиналами”, которым ни при Януковиче, ни при новой власти не удалось реализоваться.
«Уголовники, накачанные наркотиками бандиты взяли оружие в руки и принялись громить наш город, – говорит Мохненко, – грабили местные банки, магазины, сожгли полицейское управление, пытались захватить власть».
Несмотря на победу над сепаратистами, сегодняшний Мариуполь находится в состоянии тревоги из-за опасности нападения как с моря, так с суши, а уже привычные «фейерверки» со стороны фронта не воспринимаются как что-то необычное.
Все говорят, что такого подъёма патриотизма страна не видела, пожалуй, с момента обретения независимости. Всюду, в том числе в военной зоне, развешены украинские флаги (а на западе – флаги ОУН), мелькает национальная символика. На фронте, на опустошенных войной зданиях очень часто встречаются знаменитая речевка украинского футбольного клуба – «Путин – х*й!» или «Путин – ху*ло!» в разных вариациях.
Жизнь в ДНР
К сожалению, в этот раз попасть на территорию Донецка и непризнанной народной республики мне не удалось. Во время моего пребывания в «зоне АТО» с подачи службы национальной безопасности страны президент Порошенко объявил полную блокаду ДНР и ЛНР. Ни железнодорожное, ни автомобильное сообщение между конфликтными сторонами сегодня не действуют. Произошло это лишь после того, как бойцы народного ополчения обнаружили и опубликовали доказательства контрабанды оружия и угля, происходящей с позволения администрации Порошенко по обе стороны границы.
Один из беженцев со стороны Донецка рассказал мне о чрезвычайно мрачных перспективах, сложившихся на территории так называемой Донецкой народной республики. По его словам, все более или менее перспективные жители покинули Донецкий регион, пытаясь спастись от военных бедствий и мародерства.
Большинство из его знакомых, оставшихся по ту сторону границы, погрязли в наркотиках и русском псевдопатриотизме. Он рассказал, что практически все предприятия и торговые точки в городе закрыты, так как половина населения бежала из Донецка. Тем, кто в военное время остался не у дел, не остается ничего иного, как взяться за оружие и бороться за пророссийскую власть.
Бывший пастор протестантской церкви также бежал из Донецка, не успев попрощаться со своими прихожанами. Называть свои имена, а тем более фотографироваться эти люди наотрез отказываются – говорят, что не хотят подставлять оставшихся по ту сторону границы друзей.
Когда мы подъехали к границе ДНР, на блокпосту мне удалось заснять километровую очередь жителей ДНР, везущих из соседнего Мариуполя продукты питания – яйца, мясо, молоко.
«Они кричат, что освободили свой город от бандеровцев, однако за едой предпочитают ездить к нам», – прокомментировал происходящее один из местных жителей.
Торговля на крови собственного населения
Как рассказал мне инструктор батальона «Торнадо», на национальном уровне люди «Пороха» (так некоторые называют Порошенко) бессовестно торгуют с представителями ДНР углем, антрацитами и даже оружием. Вагоны с поступающим из оккупированных шахт Донецка ископаемым непрестанно движутся из зоны АТО в сторону Киева. А назад, защитникам Донбасса, режим Порошенко безнаказанно гонит оружие и боеприпасы, которые впоследствии сыпятся на головы его собственных граждан.
«Нашим бойцам удалось раскрыть факты преступных действий режима Порошенко», – сказал в интервью «Славянскому Сакраменто» Алексей Тарасов, одним из первых вступивший в ряды бойцов освобождения Донбасса от «банды Януковича и приспешников российского правительства».
По словам Тарасова, за которым охотятся сегодня и российская разведка, и СБУ, бойцам народного формирования удалось зафиксировать оружие, поступавшее со стороны Киева на занятую пророссийскими войсками территорию.
«Мы не позволим Порошенко делать бизнес на крови, – сжимая губы сказал ветеран украинского движения освобождения. – За все преступные действия продажной власти Украины их ожидает международный суд в Гааге. Мы будем только убивать!».
Стоит добавить, что добровольческий батальон «Торнадо» по приказу высшего армейского командования и с ведома президента Украины загнали в Иловайский котел, где он был частично уничтожен российскими танками и артиллерией. Сам же командир батальона находится сегодня в киевской следственной тюрьме. Он и его бойцы обвиняются нынешней властью в многочисленных преступлениях (изнасилованиях, грабежах мирного населения и т.п.), совершенных в военное время.
Алексей говорит, что на самом деле добровольцы защищали свое имущество и дома от разрушений и захвата пророссийскими бандформированиями. По словам Алексея, от незаконной торговли углем и оружием власть получает многомиллионные поступления и активно пытается замести следы своей преступной деятельности, физически уничтожая неугодных ей свидетелей.
Антитеррористическая операция или война?
Хотелось бы уточнить, что местные жители называют происходящие здесь события не иначе, как емким словом «война». И в самом деле, у любого, кому удалось побывать в так называемой «зоне АТО», язык не повернется назвать происходящие здесь действия «антитеррористической операцией».
К слову, ни пресловутые минские соглашения, ни наблюдатели группы ОБСЕ, по словам местного населения, не вносят особого вклада в миротворческий процесс.
«Представители ОБСЕ, несколько автомобилей которых мы видели по пути в зону конфликта, имеют обычай отсиживаться в кустах, пока идет перестрелка, а затем, когда наблюдатели выезжают на обстрелянные позиции, оказывается, что “никто ничего не видел”», – объясняет сложившуюся ситуацию мне волонтер Евгений Коваленко, ежедневно курсирующий на своем старом советском автомобиле «Жигули» вдоль линии фронта.
Трясясь по разваливающейся железной дороге в пассажирском купе поезда, я направляюсь в мятежный Киев. Навстречу мне, на фронт, несутся эшелоны с танками. В купе подсаживаются “ветераны АТО” в военной форме. На полустанках мирно курят вонючие украинские сигареты.
Не поддавая виду, я прислушиваюсь к разговорам попутчиков. Чудовищно раздробленная Украина, по крайней мере, едина в одном: “дальше Мариуполя Путина не пустим”. В обратном случае, Россия умоется кровью…
А вот поезд «Львов – Москва», на котором я покидаю столицу Украины, совершенно пуст, со мной в вагоне едет один-единственный попутчик.
P.S. Спустя две недели моего пребывания на фронте, примерно в том районе, где побывала наша группа, на дорожной мине подорвался автомобиль ОБСЕ. Один из членов миротворческой команды погиб на месте, несколько – ранены.
